Двэйн не привык к быстрой смене дня и ночи как это происходило в Империи. Он вырос в стране, где постоянные дожди, туман и грозовые облака застилали солнце и не позволяли ему окинуть дома людей даже тусклым лучом. Постоянная серость не только снаружи на улице, но и внутри людей были полной противоположность не только Карате, но и всей стране. Трудно было сказать когда в Мирийе были день или ночь. Возможно, подобное разделение было лишь теоретическим, придуманным магами или перенятым из культур других стран, тогда как люди жили так как им удобно. Хотят работать? Пускай идут. Хотят спать? Пускай спят. Все-равно все серое и темное. Двэйн помнит лишь несколько дней, когда облака уходили и природа освещалась ярким цветом. Несколько раз это было еще до превращения бастарда в экзекутора, а потому он прекрасно помнил какого это жить в мире, в котором все цвета настоящие – не разбавленные серостью, появлявшейся как побочный эффект после мутации. Двэйн был лишь марионеткой, которая не особо обращала внимание на происходящее вокруг, ибо в его голове принятые и запомнившееся устои играли более важную роль, чем окружающая его реальность. Лишь в моменты опасности, когда он был на заданиях, Двэйн начинал охватывать все своим взглядом, словно изучая природу и живность.
Однако в Империи погода была совершенно другой. Природа вокруг была наполнена зеленью и яркими платьями эмоциональных людей. Здесь краски в глазах экзекутора стали чуть ярче, чуть разнообразней. Серый превратился в серо-красный, другой серый стал серо-голубом, другой стал серо-желтым. Первое время такое изменение раздражало не только мысленно, но и физически. Приходилось постоянно щуриться, прикрывать лицо рукой и опускать взгляд. И пока Двэйн тянулся к темноте, все вокруг улыбались и радовались солнечным днями. Животные грелись на солнце, люди одевали тонкую одежду. Даже деревья, казалось, были пышнее и зеленее, выше, тогда как в своей родной деревне Двэйн помнит лишь голые стволы, потерявшие свою пожелтевшую листву.

Сегодня в Карате так же было тепло, как и все дни до этого, по крайней мере, именно так считает Двэйн. Все было как и вчера, как и позавчера. Но смена сезона принесла с собой короткие солнечные дни и долгие ночи, наступавшие, особенно на юге страны, почти моментально. Двэйн помнил, что, прибыв в город во второй половине дня, было светло и тепло, но сейчас, спустя всего пару часов, он начинал чувствовать прохладный ветерок, проникавший в таверну вместе с новыми и новыми гостями. Экзекутор видел как за окном тени становились все длиннее, а сейчас и вовсе покрыли все в округе. Стало темно и прохладно, что вызывало в Двэйне невольную дрожь – все же он не привык к таким быстрым переменам.

Он сидел облокотившись о стену, поднеся правую руку к щеке, периодически касаясь ее кончиком указательного пальца, что выражало его нетерпение. Левой рукой он лениво поднимал соусы и читал надписи. Они были на каратском, который Двэйн не знал, но благодаря схожести языка с веранским, на котором говорят некоторые жители Империи, он понял, что высокая, черная, стеклянная бутылка наполнена оливковым маслом. Бастард так же догадался об этом когда коснулся маслянистой крышки – очевидно, их не мыли. Затем он поднял в руки небольшую деревянную коробочку, в которой находился черный перемолотый перец, соль и сахар. Рядом лежала деревянная ложка для специй, но экзекутор не обратил на нее внимания. Она показалась ему атрибутом, который забыла работающая тут девушка. Двэйн лишь недовольно потер пальцы друг о друга, пытаясь скинуть с себя грязь, а затем вытер левую руку о свою штанину.
Внимание отвлек здоровый мужчина, начавший разжигать печь неподалеку от стола, за которым сидел бастард. Это был коренной житель, что было видно по его прическе и усам, форму которых любили и принимали только здесь. Двэйн перевел на него взгляд, наблюдая как тот сначала кочергой вытряхивает мусор, а затем кладет новые дрова, проталкивая их внутрь печи. Затем он поджигает их и хлопает в ладоши – отряхивается. В этот момент Двэйн понимает как порой тяжело приходится людям без магии. Хотя, наверное, не ему говорить об этом. Экзекутор хоть и обладал магическими навыками, но умел использовать лишь два заклинания. Порой он негодовал из-за этого, но все эмоции прекращали свое существование так же быстро, как и появлялись подобные мысли. Одной волной он мог легко поджечь сухие полена и работнику не пришлось бы наклоняться и лезть внутрь, пачкая руки и одежду сажей. Мог бы, но Двэйн не добряк, который будет помогать всем направо и налево.
После того как он ушел, Двэйн снова безразлично перевел взгляд, пытаясь скоротать время и дождаться плотного ужина. Он недовольно вытянул ноги под столом, упираясь впереди стоящий стул, а затем наклонил голову, немного прикрывая глаза. Он позволил себе немного расслабиться, пытаясь на обращать внимание на шумную обстановку.

Экзекутор чувствовал как мимо него прошло несколько новых гостей. Очевидно, они решили провести вечер за стаканом алкогольного напитка, наполнив животы местной кухней. В этом и заключалась, как казалось бастарду, отличительная черта жителей Караты – они любили вкусно поесть, весело провести время и громко петь песни. Они были взрослыми, которые умели веселиться, и Двэйн, если бы не был лишен умения проявлять свои чувства и эмоции, был бы счастлив находиться и водить дружбу с местным населением. Возможно, он бы переехал сюда, занялся торговлей и прожигал свою жизнь, зарабатывая деньги.

-Я присяду? Тут мест больше особо нет.
Это был не голос девушки, разносящей еду и не работника, выгоняющего пьяных посетителей. Это был веранский, что уже подсказало о начитанности и просветленности. Двэйн медленно раскрыл глаза, всматриваясь в противоположный стул, одиноко стоящего напротив, а затем так же, как и ранее, медленно повернулся. Он не любил разговаривать с окружающими, поэтому сначала окинул незнакомца безразличным взглядом. Перед ним стоял юноша, опрятно одетый, со свежим взглядом. В первую секунду Двэйн предположил, что перед ним стоит один из каратских поэтов. Он слышал, что некоторые ухаживают за собой, пишут стихи женщинам и живут припеваючи. Но, опять же, экзекутору было все-равно. Ему стоило лишь радоваться, что к нему хочет сесть не провонявший хлевом мужик или не аристократический избалованный малыш.
Бастард молча оглядел помещение. И правда, почти все места были заняты, а те что были свободны, рядом с шумными людьми казались более жалкими и одинокими. Будем считать, Двэйн продемонстрировал свою снисходительность и посему сначала медленно убрал ноги, поставив те в колени, а затем немного поднялся, освобождая место на столе.

- Садись, - экзекутор отвернулся от незнакомца, бросив эту фразу.
Наверное, стоило поужинать раньше, чтобы не проводить вечер напротив какого-то незнакомца, но это не слишком волновало мужчину. Он лишь поест и уйдет.

Отредактировано Двэйн (2019-09-16 00:10:34)