У природы и у богов много способов убедить человека в его смертности, несмотря на магическое мастерство оного, повышенную регенерацию или врожденную одаренность. Море - одно из наиболее жестоких и необузданных орудий - излюбленное у богов, когда те хотят поставить человека на место.
В то утро Агро поднялся из каюты, в трёхсотый раз набрал в солёные лёгкие морской воздух. На палубе подошел к Паоле, чтобы рукой приобнять ее за плечи, сказать ободряющие слова - из-за мучивших чародейку кошмаров, она плохо спала ночами. Оба обратили взоры прямо на запад.
Солнце сияло мелкой точкой в куполе небосвода: из-за тумана, уже не первый день плотно обволакивающего борт корабля, светило было еле различимо. Вся команда вместе членами ордена Белой Башни испытывали волнение перед будущим. В том зловещем тумане, несомненно, была своя романтика. Будто серый, исполненный таинственности призрак, он нависал над крошечными суднами, что одни за другим отправлялись по морю к новой земле. И люди - мелкие, как искры или пылинки, гонимые ненасытной жаждой деятельности, мчались на своих деревянных конях  сквозь самое нутро этой пелены, не зная наверняка, увидят ли снова чистое небо и ощутят ли твёрдую почву под ногами. Ощупью и магией они прокладывали себе путь в незримом - самонадеянные и упрямые, в то время, как души их замирали от неуверенности и страха.
Когда туман, наконец, рассеялся, - произошло это внезапно и резко, как не бывает на суше - корабль тут же вошёл в ночь. Последний луч солнца мелькнул на горизонте перед тем, как его захватила пугающая чернота неба. Море взбунтовалось, стремясь смешаться с грозно рычащими тучами. С того момента никому из экипажа Морского Льва не было суждено увидеть дневного света. Никому, кроме Агро.
Шквал ветра набросился на корабль и швырял его о волны, словно щепку. Крики людей заглушал треск корпуса, треск корпуса заглушал гром. Маги бросили свои плетения - они были бессильны против мощи стихии; вся надежда легла на плечи моряков, их сноровку и опыт. Когда половину команды снесло за борт, судно превратилось в бесполезную посудину, которой уже никто не мог управлять, кроме самой бури.
Агро с ужасом и бессилием смотрел на то, как беспощадно волны, ощерившись пеной, хватали и съедали одного за другим добрых друзей, которых экзекутор знал многих годы. Но он не мог помочь им, ведь у него в руках была Паола; он держал ее до боли крепко, врос в неё костями, думая лишь о том, чтобы силы у него не кончались до тех пор, покуда шторм не усмирится. Но силы экзекутора - ничто по сравнению с мощью моря и самой Судьбы. Огромная зеленовато-чёрная волна нависла над кораблём точно гора, после чего нанесла сокрушительный удар, чудом не разломив Льва на пополам. Паолу вырвало из рук Агро, его самого кинуло на нижнюю палубу, кубарем пронесло по ней. Когда вода отошла, женщины уже нигде не было. Через пару мгновений корпус судна оказался перпендикулярен горизонту, поднят кормой вверх новым гребнем, а после на огромной скорости влетел в толщу воды, унося под воду десятки оставшихся жизней.
Чернота воды и чернота поверхности сменяли друг друга неравноценно: море было жадней. Гребя руками и толкаясь ногами, Агро выжимал из себя все мыслимые и немыслимые силы, чтобы дольше оставаться на плаву, чтобы продлить себе жизнь. Так велели ему поступать инстинкты и страх перед смертью, так что он плыл, даже когда конечности стали ватными и плохо слушались.
Новая Земля встретила человека с континента хмуро. Человек же, почувствовав твёрдый песок и камни коленями и ладонями, упал в сушу телом, зарылся лицом. Сознание его погрузилось во мрак.