Ему не было смысла больше оставаться в Веере, потому на следующее же утро после встречи с искомой девчонкой, и оценив полнейшие отсутствие ценных заказов, Арагонес собрался в путь, выдвинувшись прочь от берегов пролива, к сердцу материка. Он рассчитывал, во-первых, на то, что по пути ему будут попадаться небольшие городки и поселения, где можно будет найти не особо пыльную, и быструю к тому же работенку, а, во-вторых, на то, что ап’Таррен не могла уйти особо далеко, а он для себя, касаемо заказа Моранди, ничего до сих пор окончательно не решил, а значит искать девчонку, хотя бы номинально, все равно необходимо. Обладая воистину пытливым умом от рождения, мужчина не оставлял надежды разобраться в хитросплетениях происходившего, в которое он оказался ввязан по собственной же беспечности или же неведению. Да, со стороны все смотрелось неплохо, весьма просто, и о подводных камнях он стал догадываться значительно позже. Но теперь они, словно те острые глыбы, что пугают даже бывалых моряков, собирающихся пришвартовать судно к неизвестным берегам, возникали на его пути, не давая покоя. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Все происходящее запутывалось в большой клубок, с такими хитрыми и неожиданными переплетениями, что разобраться в них пока что не представлялось возможным.

Спустя день дороги, Давид прибыл в небольшой городок, где работа нашлась тут же. Местные леса скрывали под своим раскидистыми деревьями многообразную фауну, местами весьма докучающую местному населению. Остановившись в небольшом трактире в центре городка, мужчина рассчитывал поспать до полуночи, и после отправиться в самую чащу, где, по словам нанявших его торговцев, обитает какое-то чудище, что чуть ли не каждую ночь вылезает на тракт, нападает на честный торговый люд, да и рвет их на куски. Само собой, с летальным исходом. Наспех поужинав, экзекутор поднялся в комнату, и провалился в сон, едва голова его коснулась подушки. Но кто бы мог подумать, что выспаться нормально ему будет не суждено. Если в прошлую ночь ему снилось что-то смутное, что поутру он даже не мог вспомнить, то в этот раз картины сновидений были куда яснее. И, пожалуй, последнее, что Арагонес мог предполагать в них увидеть – это недавнюю знакомую. А именно Эстею ап Таррен о'Эйра. И вроде бы ничего страшного в этих ночных видениях не было, но спустя три часа, изворочавшись, напрочь измяв постель, и чувствуя себя ничуть не менее помятым, мужчина поднялся с постели, понимая, что нормально поспать просто-напросто не сможет.

Ситуация повторилась и на следующую ночь, только картины становились еще яснее, и еще ярче. И пусть в этот раз Давид спал почти всю ночь, после удачного похода за чудовищем, и вручения его башки радостным торговцев, а заодно используя в качестве снотворного хорошую порцию местного вина, отдохнувшим он себя все равно не чувствовал. Что-то с этими снами было не так. Он точно знал, что не проводил все дни напролет, размышляя о взбалмошной девчонке, которой  сам же и позволил ускользнуть. Но при этом почему-то она неизменно занимала собой весь его сон, не важно, будь тот в дневное, или же в ночное время. Давиду такая тенденция не особо нравилась. Тем более не было в этих сновидениях ничего настолько интересного, что могло бы затмить усталость. Ее образ просто неизменно в них присутствовал, но ничего особо не делал, за чем хотелось бы наблюдать особенно рьяно.

В этом городе Давид провел еще несколько дней, выполнив еще несколько легких заказов, однако платили здесь неплохо. Возможно, дело было в том, что жил городок в основном торговлей, и деньги тут водились немалые. Утром Давид планировал уйти отсюда, и отправиться дальше вглубь материка, параллельно реке Орель. Засиживаться на одном месте было не в его правилах и привычках. Чувствуя некоторую усталость от отсутствия по-настоящему здорового сна, в этот вечер мужчина решил поужинать прямо в комнате, попросив трактирщика принести ему курицу, овощей и вина. И увиденному в дверном проеме, откровенно говоря, мужчина несколько удивился. Дочь трактирщика, с подносом с едой, лучезарно улыбнулась, прежде чем переступить порог. А вот уходить тут же явно не собиралась. Впрочем, и сам мужчина подумал, что это не обязательно. Раз уж спать нормально он не может, есть другие способы, тем более грех от них отказываться, когда предложения понятны, и не несут в себе никакого двойного смысла. Да и загорела молодая женщина, с копной вьющихся рыжих волос, водопадами спадающим по обнаженным плечам, была ему вполне симпатична. Жизнь экзекутора не предполагала ни оседлости, ни какой-либо семейственности, по крайней мере любые, даже самые вялые попытки обзавестись так называемым семейным очагом, всегда заканчивались полным провалом. Причин тому было великое множество, начиная от постоянных разъездов, физиологических особенностей экзекуторов, заключающихся не только во множестве полезных свойств, но и в невозможности иметь потомство, вплоть до особенностей характера конкретного человека, а уж простым Арагонес точно не был. А все это к тому, что вполне нормально было не ждать пресловутой любви до гробовой доски, когда можно было пользоваться моментом, как говорится. А ближе к утру, она поспешно собирала с пола свои вещи, на ходу допивая оставшееся в кувшине вина, и весело улыбаясь, глядя на мужчину, расслабленно устроившегося на смятой постели, и наблюдая за ее действиями в лучах рассветного солнца, что уже вставало из-за горизонта, проникая своими лучами сквозь не зашторенное окно.

Помимо странных сновидений, Давиду в принципе не очень нравилось его нынешнее состояние. И с каждым днем это ощущение лишь усугублялось. Не особо понятные, резкие вспышки эмоций, которые мужчина пока что вполне мог подавлять или как-то контролировать. Но само их появление, а также непонятная ему природа, вызывали если не опасения (по крайней мере, пока), но неприятные ощущения уж точно. Так что к Буртону – деревне средних размеров, малость не дотягивающей до небольшого городка, он подъехал не в самом лучшем расположении духа. Найдя место для ночлега и быстро поев, экзекутор в очередной раз попытался выспаться, и в очередной же раз с утра понял, что идея была не из лучших. Нет, физически организм отдыхал и восстанавливался нормально, но с этим у мужчины вообще проблем не было, в силу его особенностей. А вот морально – напротив. Любые попытки понять природу этих изменений катастрофически стремились к нулю.

Зато не пришлось даже искать доску объявлений на площади, едва рассвело, к нему в дверь уже ломился хозяин таверны, возвещая, что внизу его ждут «богатые люди, которым он жизненно необходим». Что ж, известно, что слава о наемниках зачастую входит в селения впереди них самих. Умывшись и переодевшись, мужчина спустился вниз, где к его удивлению, ему уже был накрыт щедрый завтрак, да еще и за счет тех самых «богатых людей». Ими, на поверку, оказались опять же местные торговцы, весьма приятные пожилые мужчины, к слову. Которые в красках принялись описывать те напасти, что настигли их, свалившись на седые головы как снежный ком. Арагонесу оставалось лишь есть, да слушать. Мысленно прикидывая, сколько они будут готовы заплатить за голову самой обычной виверны.

К лесу он выехал уже ближе к закату, ибо искать эту тварь посреди бела дня – занятие совершенно бесполезное. Привязав коня на приметной опушке, и уже отметив для себя характерные следы, ведущие к логову, мужчина спешился и отправился вглубь чащи. Однако на этот раз ночь прошла зря. Видимо, вдоволь наевшись в прошлый свой визит к Буртону, в этот раз виверна предпочла мирно спать, и не являть свой не самый светлый лик народу. А лезть в логово чудища, оказываясь тем самым в весьма стесненных условиях, Арагонес не собирался. Однажды она выйдет, и выведет ее наружу ни кто иной, как голод. Вот тогда и можно будет обнажать свой меч. Все будет просто и вполне для него безопасно.

Было безопасно. Ровно до того момента, пока не появилась искомая виверна. А черт! Целых две. А то и три. Правда третью Давид тут явно не ожидал увидеть. Достаточно было того, что эта девчонка снилась ему каждую гребанную ночь. – Замри! – он говорил жестко, но очень тихо, дабы не спугнуть тех двоих тварей, что сейчас вылезли из зарослей кустарника позади Эстеи. – Не шевелись. Дыши через раз. И без моего слова ничего не делай. – Арагонес осторожно достал меч из-за спины, оружие отозвалось привычным приятным холодом в ладони. Мужчина не мог не заметить, что в ту самую секунду, когда девушка столь неожиданно появилась на опушке леса, ему вдруг стало значительно легче. Это сложно было бы описать словами, но все, как ему казалось, чужеродные эмоции вмиг улетучились. Будто бы и не было ничего. Вот только сейчас не было особо времени размышлять о такого рода странностях.

Миллион виртуозных ругательств сейчас пронесся в голове экзекутора, за считанные доли секунды, пока, так его толком и не послушавшись, девушка, все же не просто шевельнулась, но и попыталась, видимо, отойти в сторону. Судя по всему запнулась, и оказалась на земле. У Арагонеса была прекрасная, без лишней скромности, реакция, и потому он резко вывернул руку, пронося меч по свободной траектории, и все же вонзая его в плоть виверны. Темная вязкая жидкость прыснула из широкой раны, заливая собой лезвие, рукоять меча, и его собственную руку.  Стекая вниз, окрашивая в свой цвет не только зеленую весеннюю траву, но и одежду Эстеи, все также сидящей на земле. У Давида не было сейчас времени, чтобы рассмотреть ее получше, и хотя бы понять, не собирается ли она прямо тут потерять сознание. Возможно, это было бы и к лучшему, по крайней мере, пока он тут не закончит, ибо вторая тварь уж точно испуганно не сбежит вглубь чащи леса, это мужчина знал наверняка. Да и с первой для начала следовало бы закончить.  Мягко и быстро отпрянув на пару шагов в сторону, экзекутор снова занес меч, и вновь также тот достиг цели, вонзаясь в туловище виверны, уже с другой стороны. Судя по протяжному хрипу, он сумел проткнуть ей легкое (или чем там она дышит). Из воистину драконьей пасти, разве что не умеющий извергать огонь, также полилась темная кровь. Чудовище попыталось взмахнуть крыльями раз-другой, после чего грузно осело на землю. С одной было покончено.

Арагонес вытащил меч из ее туловища, он слышал движение второй твари, практически видел его боковым зрением, и реакция вроде бы не подвела мужчину, но существо оказалось явно проворнее. Он слышал крик девушки, но до конца убрать руку так и не смог, когда зубы виверны вонзились в кожу, заставляя судорожно вздохнуть, от резко пронзившей конечность боли. Давид успел перехватить меч другой рукой, вновь резко изворачиваясь, и теперь уже нападая. Боль была сильной, даже для него. Но он умел терпеть. По крайней мере, пока тварь все еще жива – это было крайней необходимостью. Сейчас он ругался уже вслух, на родном маерском. А тем временем виверна решила устроить ему то ли энергичные танцы, то ли гонки на выживание. Она была моложе своего мертвого собрата, более быстрой и изворотливой. То и дело норовила то снова укусить, то врезать хвостом. Но нет, второй раз на эти уловки экзекутор уже точно не попадется. Эта тварь его выматывала. Пусть многие считают, что всякого рода чудовища лишены разума, Давид был уверен в обратном, и в этом опирался на несколько десятков лет встреч с этими существами лицом к лицу.

Он смог перехитрить ее, вонзив меч в шею чудовища, и в итоге практически проткнув ее насквозь. Удар был сильнее, чем следовало бы, и Арагонесу потребовалось вытаскивать меч из уже умершей туши двумя руками, что породило новый виток жуткой боли. Пока что все еще терпимой. Он вытер оружие о траву, избавляя лезвие и рукоять от следов крови, убрал в ножны, и только после этого позволил себе сесть на землю, практически напротив девушки. – Жива? – тут уже было не до светских бесед. Мужчина снял жилет, критично осматривая те лохмотья, что еще с полчаса назад были рубахой. Теперь и она отправилась куда-то на траву, а Арагонес критично осматривал рану на руке. Кажется, он давно так много и часто не сквернословил как сегодня, но тому ведь были объективные причины. Само собой, регенерация у экзекуторов ни шла ни в какое сравнение с человеческой, а значит в скором времени от раны не останется и следа, но пока что она причиняла весьма ощутимый дискомфорт. – Ты ранена? – он внимательно посмотрел на Эстею, которая почему-то тоже держалась за руку, хотя Давид не видел, чтобы хотя бы одна из виверн ее хоть чем-то задела. Впрочем, кажется тому было совершенно иное объяснение. И оно только начало доходить до мужчины, пока что смутными образами, но от этого становилось лишь тяжелее.

Он устало откинулся спиной на прохладную траву, стараясь восстановить дыхание, сбившееся то ли от боя, то ли от боли в руке, то ли от внезапных догадок, что теперь немало будоражили его разум.  – Сейчас нельзя уходить. Есть еще, как минимум, одна.  – привычка обращать внимание на любые мелочи, именно она позволила Давиду понять, что два убитые виверны были одного пола. А учитывая то, что одна была явно моложе другой, скорее всего они мать и дочь, как бы странно это не звучало. А значит, где-то есть еще одна, более здоровая, более сильная. И уходить сейчас, в не самом лучшем состоянии, еще и таща с собой две головы убитых тварей, отнюдь не лучший вариант. Выжившая особь найдет по запаху то место, куда уволокли головы ее родственников. Виверны прекрасно чувствуют собственную кровь. И тогда Буртону очень не поздоровится. Подобного Арагонес допустить не мог. В конце концов, это была его репутация. - И тебе уходить нельзя. Ты ими пахнешь теперь, - он кивнул на два трупа чудовищ, валявшихся неподалеку. 

- А пока моя рука приходит в норму, - по подсчетам мужчины, через час-полтора он будет чувствовать себя уже значительно лучше, - Расскажи, как тебе спалось всю эту неделю?

Арагонес мог надеяться сейчас лишь на две вещи: что виверна, вонзивщая клыки в его предплечье, не была ядовитой, в противном случае процесс регенерации затянется, чего откровенно не хотелось, а также что девушка хотя бы сейчас послушается его слов. Не было в них никакого умысла, кроме желания сохранить ее жизнь, раз уж это пока что в его силах.  Однако, как известно, надежды зачастую бывают тщетны. Давид тяжело вздохнул, все еще пытаясь разговаривать с беглянкой спокойно, - А на что ты подписывалась? – легкая усмешка ненадолго возникла не его лице. Впрочем, кажется, Эстея больше говорила, нежели делала, так как пока что оставалась сидеть на прежнем месте. – Можешь идти, конечно, - он деланно пожал плечами, - Но сколько бы еще виверн не было в округе, они пойдут за тобой. Куда ты хочешь? В ближайшую деревню? Вглубь чащи? Справишься хотя бы с одной из них? – у него не было задачи напугать девушка, хотя… почему же не было? Страх – отличный аргумент для практически любого человека. И если именно он заставит Эстею сидеть ровно хотя бы несколько часов, это уже будет весьма и весьма неплохо.

- Не думаю, что я заслуживаю благодарности, - экзекутор искренне улыбнулся, рассматривая то ли злое, то ли раздраженное лицо девушки, - Мне, знаешь ли, то же не разноцветные пони снились, - а хорошие сны у него были в детстве, между прочим. Когда Давид еще был совсем ребенком, и ничего не знал ни о магии, ни о своем грядущем пути в этой жизни, ему не разрешали возиться с лошадьми. Какими бы там ни были чета Арагонес, но потенциальную рабочую силу, воспроизведенную ими на свет, они пытались хоть как-то беречь, а потому к большим животным малых отпрысков не пускали именно из соображений безопасности. Зато разрешали ухаживать за пони, коих было целых три, и с которыми младший Арагонес с большим удовольствием мог возиться днями напролет. Впрочем, ностальгия по почти забытому детству сейчас была не особо уместна. – О, неужели! То есть тебе не понравилось? – сдержать смех было крайне сложно, да и не сказать, чтобы мужчина особо сильно пытался, - Изволишь огласить мне весь список того, что тебе… нравится? – вопросительно-насмешливые интонации сами сквозили в мужском голосе, да и будь они чуть в другой ситуации, он бы даже наверняка послушал, причем с нескрываемым интересом, реши вдруг девушка и правда поведать ему то, что заставляет ее сердце биться чаще, заливать щеки ярким румянцем, ну и как там еще обычно всякие барды описывают естественный физиологический процесс возбуждения? Давид не был ханжой, однако сидя возле двух истекающих кровью трупов чудовищ, заводить подобные разговоры надолго и всерьез было бы несколько странно.

- А мне кажется, об этом стоит подумать всерьез, - нет, он говорил уже вовсе не о личных предпочтениях, а о самой сути того, что происходило. О странных сновидениях, отражающих чужую реальность, о чужеродных эмоциях, внезапно врывающихся как северный вихрь, и о том, что, к примеру, после его ранения, на руке девушки, ровно в том же месте проступило странное пятно, да и, судя по всему, боль она испытывала тоже достаточно схожую, что и вовсе было иррационально.  –Скажи еще, что знаешь как это легко и просто решить, - экзекутор хотел добавить что-то еще, но в следующий миг рот ему закрыла женская ладонь, и, кажется, от неожиданности подобных действий, он даже не сразу осознал происходящее, и лишь спустя несколько секунд понял, что Эстея к чему-то прислушивается. Нет, он не слышал ровным счетом ничего, хотя со слухом у мужчины все было в порядке. Поэтому мог лишь адресовать девушке немой вопрос, на которой, впрочем, она ему весьма скоро ответила. Не только словами, но и действиями, поднявшись на ноги и уверенным шагом направившись в сторону неведомого ручья.

Руке уже было легче, а потом Давид также поднялся следом. Но кинуть сразу же за девчонкой он не мог, здесь еще оставались кое-какие дела. Он все еще планировал получить свои деньги, следовательно ему требовалась самая малость – две головы виверн. Дабы затем лишний раз не возвращаться к этому побоищу. Справившись с этим нехитрым делом, и связав их веревкой, что всегда была закреплена у него на поясе, экзекутор со своей ношей направился по следам девушки. Благо было это недалеко. Картина, представшая его взору, больше походила на какую-то сказку из все того же далекого детства. Когда мрачным голосом рассказывают о том, как заблудший в лесу путник вышел к чистому ручью, и увидел там деву, что сияла в лунном свете. Что ж, за это стоит сказать спасибо белой сорочке девушки, и не менее светлым волосам.  Бросив головы чуть поодаль, экзекутор подошел к самой кромке воды, зачерпнув ее ладонями и с удовольствием чувствуя, как чистая и прохладная она разливается по горлу. – Хочешь смыть запах? – вопрос был риторическим, в отличие от следующего, - Как ты узнала, что здесь ручей? – голос Арагонеса был серьезным, ибо простым человеческим слухом услышать журчание воды с того места, где они были, было бы просто-напросто невозможно.

Впрочем, он не собирался молча стоять и дожидаться продолжения беседы. Стянув сапоги, а следом и одежду, он быстрым шагом вошел в ручей, благо тот оказался достаточно глубоким, и пару раз окунулся с головой. Способности организма позволяли не превратиться в прохладной воде в одну сплошную судорогу, да и вообще к перепадам температур он был не особо чувствителен, хотя и предпочитал тепло каких-нибудь субтропиков, суровому северному климату. Выйдя обратно на сушу, и использовав жалкие остатки рубахи в качестве полотенца, а после все же одевшись, хотя бы по пояс, экзекутор принялся собирать сухие ветки, чтобы развести костер.  – Будешь еще дольше возиться в воде – окончательно замерзнешь, - он особо не настаивал, впрочем.

Разжечь костер получилось именно благодаря той магии, что была в арсенале мужчины. И не раз выручала его в подобных ситуациях. Ибо пытаться высечь искру каким-нибудь огнивом, занятие конечно увлекательное, но слишком уж долгое и нудное.  – Когда ты ела в последний раз? – убедившись, что костер исправно горит, и гаснуть не планирует, Арагонес достал кинжал с пояса, и вновь направился к воде. Ручей был проточный, достаточной глубины, чтобы в нем водилась какая-нибудь живность, чуть более интересная, чем лягушки.  И ждать она себя долго не заставила. Поймать рыбу голыми руками – задача априори невыполнимая. А вот когда у тебя реакция куда лучше человеческой, это становится лишь делом техники. Так Арагонес охотился не впервые, а потому спустя менее чем полчаса, две средних размеров рыбины уже были у него в руках.  – У тебя соли не найдется? – оставалось только соорудить подобие вертела из крепких веток, и все было бы готово.

Что оставалось делать? Просто поверить, что девушка сказала правду, видимо. На данный момент это было значительно лучше, нежели пускаться в долгую дискуссию, что никакие инстинкты и органы чувств обычного человека не способны ни услышать, ни учуять воду на таком расстоянии. Если бы эта девчонка была ведьмой – он бы понял это сразу, по вполне характерным признакам плетения. Да и к тому же, крайне сомнительно, что при владении магией, она бы продолжала «страдать» от того плетения, что нечаянно задело их в той захудалой таверне. Впрочем, водные процедуры, и последующая добыча пищи несколько отодвинули эти мысли на второй план, оставив лишь уже ставшее почти привычным ощущением, что вопросов становится все больше, а ответов, напротив, все меньше. И Арагонесу это не нравилось.

Многие, и, возможно, Эстея не исключение из этого правила, считают наемников (не важно, экзекуторы они, маги или же обычные люди, добывающие себе пропитание подобным ремеслом) людьми беспринципными, способными с одинаковым отсутствием каких-либо эмоций прикончить парочку драконид или маленького ребенка. Не делая разницы, не вникая в общую ситуацию и ее возможные нюансы, и жаждущие лишь звона монет, по возможности, покрупнее достоинством. Однако это было давно укоренившийся в сознании не только простого населения, но и многих представителей так называемой элиты, стереотип, далеко не всегда соответствующий действительности. Еще когда Давид только учился, живя среди братьев в ордене, мастера изо дня в день твердили им, что быть экзекутором – это честь. Что их создают не чтобы убивать, а чтобы, наоборот, защищать. И какие бы баснословные суммы им не предлагали за дело незаконное, спорное или же противоречащее принципам хотя бы элементарной морали, они не то, что вправе, они обязаны от него отказаться, и, по возможности, изобличить преступника. И это мировоззрение всегда было Арагонесу близко. Поэтому он не единожды отказывался от предлагаемой работы, потому что не считал для себя возможным, к примеру, убивать людей. По крайней мере тех, что не несли ему лично прямую угрозу. Отказывался похищать детей. И все такое прочее. И сейчас, все больше вникая в то, что предлагал ему виконт Моранди, и что из этого выходило на самом деле, экзекутор склонялся к тому, что передачи девчонки заказчику так никогда и не случится. Он даже готов был бы вернуть тому аванс, если представится такая возможность, учитывая, что в ближайшее время они точно будут находиться на разных материках. К тому же, мужчина терпеть не мог, когда его обманывают, причем не просто преуменьшая масштаб проблемы, как часто любили делать жители маленьких городков или деревень, утверждая, что один маленький куролиск нападает на их скот, а в итоге их там оказывалось штук десять, и весьма крупных, а обманывают по-крупному, покруче любого карточного шулера. Возможно даже сильнее, чем любит власть обманывать ни в чем не повинный бедный народ. И такую ложь Давид не просто не любил, он не принимал ее, не прощал, и искренне считал, что такое поведение человека целиком и полностью развязывает ему руки. Потому он хотел разобраться в происходящем, прежде, чем делать окончательные выводы. Вот только сделать это было весьма сложно, когда все лишь больше путалось, переплеталось, подобно тем самым магическим плетениям, что таились у них обоих где-то под кожей, заставляя видеть определенные сны, испытывать чужие эмоции и всячески снижало, собственно, качество жизни, что и так было далеко от идеала.

Сдобренная принесенным девушкой шалфеем, рыба готовилась на костре, и запах от нее шел, стоит отметить, весьма приятный. Настолько, что и сам Арагонес вспомнил, что не ел уже достаточно давно, пусть и не страдал особенно от голода. А вот такой то ли заботы, то ли еще чего, со стороны Эстеи, он, пожалуй, и не ожидал вовсе. Но спорить было бы глупо, потому он спокойно сидел, наблюдая, как она замазывает рану на его плече какой-то растительной кашицей. – Не за что, -  он чуть улыбнулся, решив не уточнять, за что именно она его благодарила, пусть этот крайне мирный момент таким и останется, пока не проснулась очередная язвительность.

Если бы Арагонес знал, сколько все «это» продлится, он бы обязательно девушке ответил. Даже несмотря на то, что это самое «это» могло означать практически все угодно. Начиная от странного плетения, что переплело их друг с другом не хуже морской веревки, заканчивая ожиданием виверны, или же пресловутого виконта, который ждать-то вечно вряд ли будет, даже если изначально никуда не торопился. Но Давид медлил с ответом на столь размытый вопрос, наблюдая, как в ночной темноте глухого леса, в глазах девушки пляшут отблески от костра, смешиваясь с тусклыми лунными отблесками, пробивающимися сквозь тучи и раскидистые ветви вековых деревьев. – Пока… не знаю, - он неопределенно покачал головой, то ли отвечая на вопрос Эстеи, то ли пытаясь отогнать от себя внезапно охватившее мужчину наваждение.  – А вот рыба уже, - она как раз закончила с его плечом, и Давид отвлекся на то, чтобы снять самодельные вертелы с костра, и протянуть один из них девушке.

- Мне все еще не понятно, что от тебя так сильно понадобилось Моранди, - экзекутор не хотел упоминать о недавней встречи с одним знакомым, торговцем из Империи, который в числе первых перебрался в Мессианию, и успел наладить здесь дела, бодро перемещаясь по материку, и заводя полезные знакомства как с местными, так и с колонистами всех мастей. За кружкой хорошего темного пива тот рассказал Арагонесу, что встретил в столице Иларии одного наемника из Империи, якобы ищущего девчонку, по описанию весьма похожу на Эстею (правда о последнем Давид догадался сам и молча, не посвящая торговца в свои дела), и что якобы за ней уже посылали одного, да только тот что-то не подавал признаков жизни. История эта Давиду, мягко говоря, не понравилась. Во-первых, это была еще одна ложь, не менее мерзкая и крупная, а, во-вторых, не исключено было, что у второго наемника была две цели. К тому же, нельзя было гарантировать и того, что свои заказы они оба получили одновременно. И думать даже не хотелось о том, сколько их таких могло быть еще на просторах материка. – Не хочется тебя пугать, но судя по всему, он послал сюда не только меня.

На поступившую реплику экзекутор лишь усмехнулся. Он очень и очень давно понял, что рассчитывать в этом мире можно исключительно на самого себя, и ни на кого более. Даже если сегодня человек прикрывает тебя со спины в схватке с опасным чудовищем, завтра он вполне сможет вонзить свой меч всю в ту же спину. Ни для чего не существует гарантий. Никому нельзя верить полностью и безоговорочно. Сейчас он был благодарен девушке за оказанную помощь, пусть он о ней и не просил вовсе. Это было ее выбором, и ее решением. И за него Арагонес был признателен. Но уж точно не рассчитывал на то, что в будущем это может повториться. Во-первых, он бы предпочел не получать увечья какие-либо, пусть даже и весьма краткосрочные, а, во-вторых, он отнюдь не был уверен, что Эстея не сбежит в очередной раз. Хотя, в прошлый раз он и не мешал ей это сделать, хотя имела на то все шансы на успех. Те вопросы, что не давали Давиду покоя, они точно также не добавляли уверенности даже в самом ближайшем будущем, и грядущем развитии событий.

Расправившись с весьма вкусной и питательной рыбой, мужчина лишь раздосадованно вздохнул. Нет, вовсе не из-за удачного ужина, а из-за того, что диалог адекватный и конструктивный никак не хотел выстраиваться. – Да как скажешь, - экзекутор лишь кивнул, прекрасно понимая, что какой бы красивой не была женщина, каким бы идеальным и прекрасным не было ее юное тело, и чтобы она там не умела творить в постели – ради этого никто не отправляет разномастных наемников, выдавая им внушительные суммы в империалах, чтобы вернуть сбежавшую обратно. Это бред. Даже когда страсть или пресловутая любовь, если таковая вообще существует, переходит все возможные границы, превращаясь в манию, в сумасшествие, все равно это не доходит до подобных мер. Если бы девушка у него что-то взяла, и запамятовала отдать, то виконт требовал бы вернуть утраченное, но не ее саму. Нет, в голове экзекутора не складывалось все в правильную и логичную картину, как бы ап’Таррен не пыталась убедить его в обратном.  – И с какой же целью, позволь спросить? – он вопросительно посмотрел на девушку, невольно остановив взгляд дольше положенного на чуть выступающих ключицах, вторя тонкой дорожке лунного света, будто бы очерчивающих их плавные линии, затем путаясь в густых светлых волосах, спадающих на хрупкие плечи… Давид помотал головой, пытаясь отогнать от себя внезапное наваждение.

- Думаю, что и этот не последний. Или же не первый, - Арагонес поморщился, ему все также было мерзко и противно от подобного обмана со стороны Моранди. Не то, чтобы он ему как-то безоговорочно верил, но иметь хоть что-то общее со лживыми и нечистыми на руку людьми экзекутор не любил. Таково было его правило.  – Правила не принимаются, - Давид отрицательно покачал головой, - Я не делаю ставки на друзей, - предложи Эстея нечто иное, он бы может и попробовал поспорить, хотя предпочел бы все же сам сделать ставку на виверну, но делать разменной монетой верного Лацио – ну уж нет, такому точно не бывать.  - Ты правда считаешь, что я все еще собираюсь отвозить тебя к Моранди? – мужчина вопросительно посмотрел на Эстею, он и сам пока толком не мог ничего решить, но противоречия, имеющиеся на данный момент, никогда не дали бы ему возможности бездумно погрузиться на ближайший отходящий на материк корабль. 

- А вот и наши гости, - Давид молниеносно поднялся на ноги, обнажая оружие, едва заслышал шорох в дальних зарослях кустарника. Это не было особо похоже на виверну, или на любое другое существо подобного толка. Слишком осторожно. Тварь бы сейчас перла напролом, просто потому что чувствовала бы запах крови своих сородичей. Ее влекли бы инстинкты, но никак не разум. И уж она бы точно не высиживала время в кустах, строя стратегические планы по нападению на вероломных убийц ей подобных. Подобрав с земли подходящих размеров палку, обмотав ее край лоскутом ткани, оставшимся от его рубашки, и смочив эту ткань масляной жидкостью, что была у экзекутора с собой, среди другого нехитрого скарба, он поджег самодельный факел, вручая его в руки Эстеи. – Как только здесь кто-то появится, встань так, чтобы тебе было хорошо видно все вокруг, и если что – кричи, - сам мужчина сделал несколько плавных и быстрых шагов в сторону зарослей, прислушиваясь к доносящимся оттуда звукам, - Можешь выйти оттуда, - ответом ему была тишина, а следом вылетевший из кустов небольшой нож. Одно противник не рассчитал – реакция любого экзекутора будет значительно лучше и быстрее, чем у самого хорошо обученного наемника-человека, потому Арагонесу не составило большого труда поймать нож за рукоять, а затем кинуть его на землю, поближе к девушке. Вдруг ей пригодится. – А я ведь мог выиграть спор, - он усмехнулся, бросив короткий взгляд на ап’Таррен. После чего уверенным шагом преодолел оставшееся расстояние между ним и зарослями, перехватывая меч поудобнее.