- Это слишком очевидно, лейтенант, - экзекутор задумчиво качает головой, вглядываясь даже не в то, что сейчас происходит непосредственно внизу, под крепостной стеной, а значительно дальше, там, где тяжелые серые облака смешиваются с верхушками вековых елей. И он прекрасно знает, что мир не заканчивается ни этим лесом, ни каким бы то ни было еще. Он бывал во многих, слишком многих закоулках этого материка. Он видел буйные южные цветники родной Маеры, строгие сады Империи и суровые пейзажи севера. Шумные торговые площади больших городов, и мертвецки тихие улочки почти разрушенных деревень. Богато разодетую знать, утопающая в шелке и золоте, и нищих, латающих стертые в пыль сапоги. Но сейчас весь мир сошелся в одной-единственной точке – в небольшом Квинхереде, дни которого, и это Арагонес прекрасно видел, были сочтены. Стоящий рядом мужчина, облаченный в военный мундир, из небольшой армии местного эрцгерцога, молчит. Вероятно, считает, что слова Давида ответа не требуют. И в этом он несказанно прав. Точно также, как и в том, что где-то в глубине души понимает, что их сил не хватит отразить надвигающуюся угрозу. Ту, которая их изматывает, из-за которой город лишен поставок продовольствия. И медленно умирает.

Давид прибыл сюда около трех недель назад. И пусть в Фиспе особо не жаловали чужестранцев, в особенности из Маеры, для таких как Арагонес умели делать исключения. Особенно когда они все же получили голову куролиска. И щедро за нее расплатились, вот только теперь эти деньги можно было засунуть куда подальше, ибо выбраться из Квинхереда не было никакой возможности. Город был окружен. Экзекутору были абсолютно индифферентны распри местной мелкой власти, даже несмотря на то, что именно от ее представителя и поступил последний заказ. Мужчина просто хотел поскорее убраться отсюда, но это было невозможно. К тому же он не нашел особо общего языка с местными магами, которые могли бы его телепортировать отсюда куда подальше.

И все же война была не самым страшным из тех бед, что постигли Квинхеред. Спустившись со стены, и проходя по улочкам города, экзекутор во всей красе видел то, что происходит с его несчастными жителями. Мрачной тенью на город легла страшная болезнь, заставляющая людей долго и мучительно погибать, не находя спасения. Не имея на него ни малейшей надежды. Она прогрессировала, заставая кого-то в собственных постелях, а кого-то прямо на улицах. Давид видел эти безжизненные глаза умирающих. Испещренные гнойными язвами и нарывами лица. Скелеты, обтянутые серой обескровленной кожей. Власти не успевали справляться с трупами, и в некоторых частях города стоял удушливый запах разлагающейся плоти.  Остатки местной знати старались не покидать стен своего жилища, и лишний раз не открывать окна. У простолюдинов же просто не оставалось иного выбора. Сам Арагонес был здоров, и по его собственным подсчетам, не мог заразиться по причине произведенных в его организме изменений.

За те годы, что он провел, работая в качестве наемника, он давно уже должен был стать холоден и черств к подобным трагедиям. Однако, этого не происходило. Ощущение безысходности все сильнее захватывало его, стоило только покинуть свое временное пристанище, и ступить на улицы города. Мужчина не обладал магической способностью чувствовать чужие эмоции, но здесь магия и не требовалось, потому что болью и страхом было пропитано все вокруг, начиная от каменных мостовых, заканчивая самим застывшим воздухом.

Он на мгновение остановился, поправить перчатки, когда его плеча легко коснулась чужая рука. Резко обернувшись, Давид увидел уже ставшее знакомым лицо, с большими голубыми глазами, с выбившейся светлой прядью волнистых волос из-под плотного капюшона плаща. – Вам опасно здесь появляться, - мужчина чуть улыбается, качая головой, и перехватывая маленькую тонкую ладонь своей рукой. С младшей дочерью местного эрцгерцога он познакомился, когда его позвали разделить праздничную трапезу по случаю поимки им же чудовища. Может быть это была дань местным традициям, Арагонес не знал доподлинно, но в отличие от деревенского люда, аристократия редко удостаивала наемников своего внимания, кроме неизбежных встреч при получении заказа и последующей его оплате.  Теперь же эта девушка то и дело встречалась на его пути, куда бы он не направлялся, в Квинхереде. И, пожалуй, он был бы идиотом, если бы не принял с должным образом ее благосклонность. – Я приду? – ее тихий голос разрезает гнетущую тишину пустынной улицы. Давид не должен отвечать ей прямо, он может позволить себе лишь кивнуть, весьма сдержанно, сжимая ладонь, облаченную в изящную кожаную перчатку.

Небольшая площадь, на которую он наконец-то выходит, не так тиха и безлюдна, как прилегающие улочки. Арагонесу остается лишь пройти ее, свернуть и через несколько минут оказаться в трактире, на верхнем этаже которого он сейчас живет. Вполне приличное жилье, между прочим. А хозяин вот уже как неделю перестал брать с постояльцев плату, и кажется, немного тронулся умом, потеряв от неведомой болезни жену и двоих детей. И экзекутор готов уже направиться именно туда, как вдруг взгляд цепляется за знакомый образ. Он сбавляет шаг, присматриваясь, дабы убедиться, что зрение его не подводит. Хотя… такое, пожалуй, и невозможно вовсе. Давид подходит ближе, - Кресенция? – у магов, конечно, свои причуды, но он сейчас совершенно не может себе представить, что ей могло здесь понадобиться. А главное – зачем? – Очень неожиданная встреча.

Отредактировано Давид Фернандо Арагонес (2019-09-18 23:35:12)