Весь смысл человеческого выражения «в гостях – хорошо, а дома – лучше» Лахлаан понимал лишь по возвращению в родные края. Здесь и правда было как-то… привычно, уютно. Лес по ту сторону горной цепи был просто лесом. Не таким родным, как Анатур. Лаану порой казалось, что он здесь чуть ли не каждую травинку знает. Даже воздух тут пах как-то по-особенному, по-родному. Можно было вдохнуть полной грудью, и, улыбаясь на долгом выдохе, подумать: дома, я дома.

Оставалось лишь наслаждаться этим ощущением принадлежности чему-то; получать искреннее удовольствие от того, что чувствуешь себя частью этого леса. Вечно загульной частью, но важной. А пока тоска по Кигану не начала захватывать сердце Лахлаана – эти чувства были особенно цены, ведь ничто не омрачало возвращения домой.

Вечно они с Элантэ пропадают. Исчезают и возвращаются. Их жизни – приключения. Тауриэль, встречая, чуть грозно сводит брови и, кажется, уже думает отругать, как у неё из-за спины выходит старик Мори из бартов; седой, словно луна, он стоит, согнувшись, как старое дерево, будто бы его придавливает к земле тяжестью прожитых лет. Мори касается руки Тауриэль и шепчет: «полно вам, великая атари, — старик улыбается, — подрасти успеют, куда им спешить?». Она, наверное, и ругаться-то на самом деле не собиралась, лишь пожурить осторожно младших-гулящих. Ахади же звонко хохочет, глядя на Эланте и Лахлаана, взъерошивает их волосы. Обещает Лаану, что осталось немного: он станет совершеннолетним и уже не сможет так надолго пропадать. Это пока он молодой лучник – можно; никто не будет ждать от подростка большой ответственности и давать важные поручения. Это только потом Лахлаан станет взрослым и эл-антаур будут под его защитой, так же, как и под защитой остальных стражников Великого леса. Лантэ, конечно, уже взрослая, но она ведь валахар – не оберегает народ, а потому может себе позволить срываться в приключения вместе с младшим братом, чему он несказанно рад – с ней-то гораздо веселее, чем в одного! И можно потом засесть в кроне развесистого дуба над озером в поселении сибридов, Ивовый двор, да обсудить… всё! Посмеяться над странностями людей да пошутить над ними. И при помощи этих странностей – пошутить друг над другом.

Как сейчас, например. Пока они бесшумно идут по огромным ветвям деревьев, Эланте жалуется на что-то. Лаан переползает на другую ветку, скрывается за стволом дерева и, опуская уши, весело сощуривается, показываясь и таинственно шепча:

— Это потому, что ты девчонка, — на его губах расползается идиотская улыбка, будто он сморозил какую-то невероятную глупость. Нелепицу. Вроде как «корни у деревьев растут вверх», «волки воют стрелами, потому что гора светит карканьем на запад, а там красное – наверх». Это стало для них предметом бесконечных шуток с тех самых пор, как Лантэ так же стала появляться среди людей. «Это потому, что ты мальчик», — и хохот. «Это потому, что ты девочка», — снова хохот. Какой абсурд, казалось им! И как же твоя половая принадлежность должна определять умения и таланты, помимо данных природой? В смысле: выносить ребенка, к примеру, Лахлаан будет не способен. Это очевидно. Но вот слыша в людских поселениях что-то вроде «девочки не могут быть воинами» у юноши благополучно ломалась логика. Почему не могут? «Мальчики должны быть воинами» — и тут Лахлаан тоже делал луп-луп глазами. Почему должен? Кому должен? Непонятно…

Игривое настроение у Лаана рассеивается, когда невдалеке слышен какой-то шум. Вполне очевидно, что не лесного происхождения. Юноша смотрит на сестру, кивает в направлении звука, и начинает двигаться в его сторону. Скоро они выходят на небольшую опушку и замирают в ветвях, глядя на мужчину в кожаных туфлях (явно не прогулочная одежда). Он рысчет вокруг трупа другого мужчины на земле. Лаан сводит брови, кидает быстрый взгляд на сестру и кивком головы указывает на её кинжал. Мол, доставай. Сам же, точно так же бесшумно, пробирается по кронам деревьев, чтобы оказаться позади мужчины и застать того врасплох.

Юноша легко спрыгивает на землю, достает лук и пробегает так, будто ноги его и вовсе не касаются земли; вставая за спиной, Лаан натягивает стрелу и направляет её в голову мужчины. Звук натягиваемой тетивы он наверняка слышал, но Лахлаан на всякий случай решает обозначить свое присутствие:

— Eowa amyata-elle?

________________________
внешний вид персонажа, на всякий пожарный случай

Отредактировано Лахлаан Лориэн-ан (2019-09-12 20:08:22)

Тихая безлунная ночь нависла над экзекутором, когда конь под ним вышел на открытое пространство и черная стена леса осталась позади. Поскрипывающая амуниция, мерный топот копыт и непрекращающийся стрекот сверчков – вот весь аккомпанемент, сопровождавший всадника уже добрых два часа.
Если бы не порвавшаяся ни с того ни с сего подпруга, Агро уже давно бы прибыл в Андану, но неприятность заставила его остановиться и потратить время на починку. Возвращаться в ближайшее поселение местных, встретившееся по дороге вчера, или же идти в город – все одно по времени. Ночевать в лесу, как и многие ночи до этого не представлялось возможным – слишком сильна была тяга поесть горячей похлебки в каком-нибудь заведеньице, искупаться в бадье, а после лечь на мягкую койку. Неужто, старость?
Постепенно луна вылезла из ночной мглы, осветила долину. Взору мужчины открылись очертания города, блеснули его башенки, отражая большое желтое блюдце на небе.
Почти у самых стен Анданы вороной встал как вкопанный, перестал жевать удила, навострил уши, отказываясь идти вперед. Агро наклонился в седле, с любопытством заглядывая в выпученный от страха лошадиный глаз, потом огляделся кругом. Песни сверчков внезапно пронзил вой. Конь попятился, путаясь в ногах, но мужчина не дал животному свободы действий, сильно пнул в бока и заставил бежать размашистой рысью к воротам. Меж деревьев мелькали тени. Неужто, придется спешиваться и доставать меч?
- Кто идет? – рявкнули со стены у главных ворот, которые были закрыты.
- Экзекутор. Орден Тора Эбениа, - крикнул в ответ Агро, тщетно успокаивая расплясавшегося жеребца.
Ворота приоткрыли ровно на столько, чтобы в город могла протиснуться навьюченная, но крайне разгоряченная лошадь.
Следующим днем геллифорец уже нашел работу. Точнее она сама нашла его в заказе от самого начальника форта: местный скорняк и его жена исчезли из собственного дома накануне. Исчезли не бесследно, как экзекутору впоследствии удалось убедиться. Поговаривали, что супругов утащила какая-то бестия.
В Андане в последнее время происходили странные вещи, объяснения которым не находилось; все окрестности гудели новыми подробностями страшных происшествий, на каждом углу рождались новые россказни и выдумки. Виной всем бедам анданцев были злополучные волки, якобы гулявшие по городу, как хозяева, убивавшие направо и налево. Еще немного и по слухам да острасткам волки станут воровать зерно и насиловать неверных жен.
Снаружи дом семьи Фрей не отличался от других: добротно сколоченный, крепкий. Зато внутри царила зловещая атмосфера. Прямо с порога встречали размазанные по полу темные пятна засохшей уже крови. Экзекутор обошел разводы, хоть и заметил, что солдаты, осматривавшие все до его прихода, не были столь аккуратны. Кухня была разгромлена и тоже темнела багровыми пятнами и отпечатками – здесь будто дрались. Агро обошел все остальные комнаты и нежилые помещения, но не нашел там ничего примечательного. Обе спальни – гостевая и хозяйская -, были убраны. Расстеленные кровати толкали на мысль, что у супругов кто-то гостил.
Снова выйдя на порог, экзекутор внимательно посмотрел на резко обрывающийся кровавый след. Поднял голову вверх, к небу. Вряд ли пришествие какой-нибудь гарпии или виверна, поднявших тела в воздух, могли объяснить магическое исчезновение Глена и Уны.
Магическое.
Жаль, что Агро не мог видеть плетения: может быть, здесь от них остался какой-то след?

Конечно, он услышал вопрос мужчины и понял его, но отвечать не спешил, критичным взглядом рассматривая лицо чужака. Лаан нахмурился и чуть выше поднял лук, демонстрируя, что отпустит тетиву, стоит только незнакомцу неудачно шелохнуться; демонстрируя, что не промахнется, особенно с такого расстояния – достаточно близко, чтобы тот не сумел увернуться, но достаточно далеко, чтобы он не помешал выстрелу.

Лахлаан опускает уши, кривя губы. Веранский язык в Великом лесу кажется ему издевкой над священной землей.

— Знаешь, — говорит юноша. Украдкой он скашивает глаза, чтобы бегло осмотреть опушку и лишь теперь видит несколько мертвых гауров. На сердце тут же тяжелеет. Наверняка, этот чужестранец их убил. Сначала он и его – теперь уже мертвый – друг повстречали гауров и прервали их жизни, а затем и самого этого друга постигла та же участь. Лаан бы не удивился, узнай он что-то подобное, ведь люди постоянно друг друга убивают, воюют. Иной раз ему кажется, что вся их жизнь состоит из конфликтов – каждый крутится, как может. Зубами выгрызает себе место под солнцем, идя по головам тех, кто оказался слабее.

— Нет, — Лаан почти выплевывает эти слова, — нет у люди что-то ценность для меня. Ценность люди – прах, глупые вещи, из-за которых они убивать друг друга. Как ты – его, — юноша сощуривается, кивая подбородком в направлении трупа на земле. Человечеству нечего предложить Лаану, кроме возможности стать для него интересным. Богатые – с точки зрения людей – одежды? Белоснежные одеяния жителей Элинделла или зелено-коричневая форма кевар – ничуть не хуже. Если спросить Лахлаана – даже лучше. Роднее, ближе. Легче и свободнее. Те плоские золотые или серебряные круглые вещицы, которые люди называют деньгами и обменивают на еду? Бесполезные железки для юноши, единственная их для него польза – возможность взять хлеб или фрукты и раздать их сиротам. Драгоценности, яркие камни в серьгах и браслетах? Для Лаана цветущая в ночи темная лилия столь же красива и ценна, как и сияющие самоцветы.

— Отходи, — требует юноша, — что ты у него искал? Ты его убил? — он слышит, как Элантэ прячется в листве, держа клинок наготове, чтобы в случае необходимости бросится ему на подмогу. Лаан запоздало делает кожу тверже, мысленно ругая самого себя голосом Ахади за безответственность. И ведь не впервые забывает о важных вещах.

— А волки? — юноша кивает головой на мертвых зверей. Это ж какую силу надо иметь, чтобы убить трех гауров и остаться при этом невредимым? Как у Кигана? Способность делать себя намного сильнее и быстрее? Лаан пытается вспомнить, как называется этот дар, но в голову ничего не идет. Что-то на «б». Барсетр? Брестр? Бексек? О, Великий дух, как же там было?

— Ты одаренный? — некромантул с ним, и так сойдет. Лахлаан не сумел вспомнить загадочного названия дара Кигана, поэтому выезжает, как может.

К сожалению, никаких новостей от экзекутора Дени не узнал - тот тоже зацепок пока что не обнаружил. Да и вышедший из дома Поль знаками показал, что Раф не унюхал ничего, что могло бы помочь. Это было печально. Вильре не очень рассчитывал, что будет результат, но все равно малость огорчился.
Что ж, оставался магический след, который Дени заметил, еще только подойдя к крыльцу.
- Подождите меня, - ответил он дозорному и уже сам зашел в дом.
Чужое плетение было довольно заметным даже спустя столько дней. След вился по всему помещению, а затем уводил из дома на улицу. Дени пошел по нему – и снова оказался на крыльце, где оставил Поля.
- Проверим мы одну идею, - кивнул он экзекутору, а затем приказал дозорному следовать за собой и не отставать.
След уводил по двору, выбирался на улицу и дальше плыл вдоль нее... пока вновь не свернул к уже другому дому.
Дени оглянулся по сторонам и остановил проходившего мимо мужчину:
- Чей дом не подскажешь? – он указал в направлении магического следа.
- Так Грейма же, - ответил тот, словно все вокруг, и приезжие в том числе, должны были быть в курсе, кто и где в форте живет.
- Грейм? – Вильре задумался, припоминая, где он уже слышал это имя. Получалось, что от начальника форта совсем недавно и слышал. – Это не тот, брата которого с женой волки утащили?
- Волки? – мужчина заозирался по сторонам, почесал давно небритую щеку, а затем понизил голос и сощурил глаза, уставившись на Дени. – Это не волки, а демоны! Спаситель соврать не даст, чтоб у меня язык отсох! Точно говорю. Пока тут простофили волков ловят, демоны всех перебьют.
- А, ну да, демоны, - кивнул Вильре, начиная подозревать, что с головой у прохожего не все в порядке. И угораздило же его именно с дурачком заговорить! Везет, так везет! Что сейчас, что по жизни. – А я с ним поболтать хотел. О брате.
- Так не поболтать, нет его... Я тут заходил, хотел занять на выпивку, а никого и нет. Опять, видно, в лес ушел.
- А давно ты его видел вообще?
- Дня два назад. Выпивали вместе. Напился он люто, ну да сам понимаешь, такое стряслось...
- Да понимаю, - кивнул Вильре. – Спасибо тебе, что рассказал.
- Так это... всегда пожалуйста... В долг не дашь? – мужик заискивающе заглянул Дени в глаза. – Отдам, чессно слово! Опохмелиться хочется...
Дени хмыкнул, достал из кармана мелкую монетку и вложил ее в руку незнакомца:
- Держи.
Сам же подозвал Поля и все-таки направился к дому. Что бы там не говорили другие, Вильре хотел все видеть собственными глазами. Да и магический след тянулся именно туда.

Дверь в дом Грейма оказалась незапертой – всего лишь прикрытой на простой засов. Сам же дом встретил тишиной и запустением. Здесь по-прежнему вились остатки следа, и не более. Хозяин (а жил он, насколько успел узнать Дени, один), видимо, свое жилище давно покинул. Поль с Рафом тоже ничем не удивили, так что оставалось лишь отправиться на выход.
И последовать дальше.
Только сейчас Дени заметил, что след почти неуловимо уходил куда-то на самые окраины форта. 
- Не везет нам. Ничего полезного, - расстроенно покачал головой Вильре. – Что ж, продолжим поиски. Куда-то ведь мы должны добраться...
Поль сочувственно похлопал его по плечу и кивнул, что, мол, все понимает, свистнул Рафу и последовал за Дени на этот раз уже до самых ворот Анданы.
Только след и здесь не обрывался – тянулся дальше, в леса.
- Давай-ка вернемся за лошадьми, - предложил Вильре, всматриваясь вдаль. – Неизвестно, как далеко нам придется идти.
Чужое плетение его настораживало. Убийство произошло три дня назад, Грейма два дня тоже не видели, если верить его собутыльнику. Если магию применяли так давно, то заклинание должно было быть довольно сильным, чтобы его нити сохранились такое долгое время, не рассевшись и не исчезнув.

Через полчаса Дени с Полем уже покидали форт верхом, чтобы продолжить свои поиски. Раф с довольной мордой бежал следом.